Прошло уже больше полугода, а я всё равно не могу опомниться от ужаса того времени. Единственное - чуть реже думаю о папе, а поначалу не было ни дня без мыслей о нём. Он мне почти не снится, совсем. Было несколько невнятных снов, где он как бы присутствовал незримо, и было пару раз с его участием, но ни о чем хорошем... Оба раза он мне показывался снова больным, и как будто мы узнавали очередные плохие новости: в одном сне на ноге открылась какая-то рана и мы не могли остановить хлещущий из неё гной, в другом - как будто была надежда на лечение, но врач сказал, что сломался позвоночник, треснул вдоль... В общем, примерно то же самое, что творилось и в реальности, пока болезнь прогрессировала, а сейчас, видимо, мое подсознание до сих пор не может отыграть весь ужас, который я тогда испытывала, нет-нет да всплывают последствия.
До сих пор плачу, когда думаю о несправедливости жизни и о том, через что пришлось папочке моему пройти, а ведь он до последнего держался мужественно, даже когда уже бредил, ни слезинки не проронил, только в глазах читалось отчаяние и недоумение. До сих пор вижу перед собой этот взгляд и рыдаю без остановки.
По-прежнему не могу себе простить, что не села на электричку, когда мне около 7 утра позвонила мама и сказала, что как-то плохо всё. Я просто поехала на работу, а когда мама позвонила в 12-м часу дня, я уже знала, зачем... Меня не было рядом в его последние дни... Я работала. Я прикрывалась работой! Я просто пожалела себя... потому что до этого в течение 5 месяцев с папой возилась только я... да, смалодушничала, я просто устала, а папе было так плохо, что он совсем не спал, ни 10 минут даже и постоянно рвался куда-то уйти.
Одну ночь, последнюю ночь, когда мы виделись, я честно была с ним, лежала рядом, держала его за руку и молилась, чтобы он поспал хотя бы полчаса. Я смотрела на него в полумраке комнаты и видела, как пульсирует вена на его шее и как поднимается и опускается его грудная клетка и осознавала, что скоро этого не будет. Рука была еле теплой, но всё-таки теплой, каждая волосинка, каждая пора, родинка на его теле была такой родной и живой, и у меня до сих пор в голове не укладывется, как так из него ушла жизнь?? Куда она делась, как это получилось?? Ведь вот только сейчас, кажется, всё работало! А теперь его тело разлагается в отвратительном деревянном гробу: эти щеки, которые я целовала, руки, которые держала в своих, ноги, которые мыла и натирала мазями, ягодицы, в которые неумело ставила уколы и которые под конец были похожи на 2 куска тряпки, глаза, которые смотрели прямо на меня, губы, которые шептали в ответ на мое "Я тебя люблю" "Я тебя тоже"... Я стараюсь не думать об этом, но не могу.
И ещё думаю о том, какой он был холодный потом... и о том, что один глаз был чуть приоткрыт... он даже не успел его закрыть, когда умирал... и этот запах... раньше я думала, что мертвецы пахнут по-другому... хотя, может, так пахнут только те, кто разлагаться изнутри начал задолго до смерти, те, чьи внутренние органы превратились в кисель... я вижу, как на кладбище открывается его рот, хотя мы пытались подвязывать, и из него льется розовая жидкость, а мама плачет и вытирает её, вытирает без конца... нельзя же так закапывать...
Я думаю о том, что пришлось пережить маме... папочка старался есть до последнего, чтобы порадовать её, а потом уже не мог глотать и говорил "Я бы хотел, но не могу!"... и когда начал задыхаться... мама говорила, что в груди у него всё ужасно булькало, а тетя Галя, которая была с ними в тот момент, сказала маме "Не смотри"... Я просто не знаю, смогла бы я это пережить вместе с ними. Может, всё и к лучшему.
Люди, которые были на похоронах, говорили мне "Со временем всё забудется, время лечит". Я это знаю, пройдут годы и папочка мой, моя родная душа, останется где-то на задворках памяти, но пока ещё воспоминания свежи.
У меня дома лежит журнал со сканвордами, толстенный, заполненный наполовину. Сначала папа в больнице с энтузиазмом их разгадывал, потом, когда стал всё понимать, отказался от сканвордов и книг. Так вот, в этом журнале на обложке крупно выведено слово "БИОПСИЯ" папиным почерком, этот журнал - мое личное Memento mori. У меня лежит стопка его снимков, на снимках - ужасные с точки зрения медицины вещи, метастазы, но у меня почему-то не поднимается рука выкинуть эти снимки просто так, как будто частичку папину на помойку выбрасываю. В сушилке стоит кружка, которую я ему подарила на Новый год, а вот на последний день рождения ничего не подарила, просто не знала, он ещё улыбнулся "Какие мне подарки", до конца оставалось меньше месяца... В компьютере хранится ценный скриншот с экрана телефона: там среди входящих вызовов "Папуля" от 31 марта в 19:43 - это последний раз, когда он мне позвонил, за 2 недели до смерти. Говорил уже тогда плохо и совсем непонятно, потом звонить перестал кому бы то ни было...
Совсем недавно ездили с Таней в деревню и я возвращалась от неё из бани по темноте домой. Было полнолуние, до моего дома всего 10 метров, но меня охватил какой-то ледяной ужас, мне почему-то показалось, что вот сейчас на пустой дороге, сильно освещенной луной, вдруг появится знакомый силуэт: худой папа с подвязанной рукой, шаркающей походкой, слегка кособокой, выйдет мне навстречу. Этот образ крепко врезался мне в память, каждый день я встречала его таким в больнице. И больше всего меня удручает, что не вспоминаются мне те времена, когда папа был здоров и мы шутили и смеялись вместе, нет... вспоминается только это страшное. И я на самом деле не знаю, уйдет ли это когда-то из моей памяти, заменится ли в конечном итоге теплыми светлыми воспоминаниями... Очень хотелось бы, чтобы да!
-
-
11.11.2016 в 07:13-
-
11.11.2016 в 08:15-
-
11.11.2016 в 09:06Все самое страшное уже позади. Сил и терпения тебе. И побольше теплых минут в жизни.
-
-
11.11.2016 в 09:47пиши чаще) а то пропала из дневников. сужу только по фоткам в других сетях))
-
-
11.11.2016 в 10:45-
-
11.11.2016 в 10:45-
-
12.11.2016 в 16:44До сих пор не верится , что д.Леши нет (
-
-
12.11.2016 в 17:24